Родилась Блохина Людмила Михайловна в городе Горьком и большую часть жизни провела в нем. Только училась в Ленинграде. Про довоенное детство Людмила Михайловна вспоминала редко – жила с мамой и главное с папой как за каменной стеной. Но началась война, отца сразу забрали на фронт, хотя ему уже было 43 года и у него было три дочери своих и еще приемная дочь. И начались проблемы.

Людмила Михайловна была с детства человеком открытым и справедливым и когда директор ее школы перевезла школьное пианино себе домой и нашла деньги – не ясно откуда – а на самом деле ясно – учить свою дочь музыке на этом пианино, Людмила Михайловна публично возмутилась и потребовала вернуть пианино в школу. Его вернули, но Людмила Михайловна стала персоной нон-грато¹⁾. Директор школы была еще и учителем химии и входя в свой кабинет химии в начале урока сразу говорила – Семянова выйди из класса. И это продолжалось не месяц, не полгода, а целый год.

Людмила Михайловна пыталась бороться. Однажды она заставила весь класс залесть под парту в начале урока химии, а сама села за парту как ни в чем не бывало. Прозвучало - Семянова выйди из класса – она вышла, а класс сидит под партами и вылезать не хочет – побаивается. Но так учится дальше было нельзя и Блохина Людмила Михайловна устроила себя в детский дом.

Ходила к председателю райкома партии не жаловаться, а просить ей помочь – голодно было (ей было 12-13 лет). Блохина Людмила Михайловна никогда ни на кого не жаловалась – считала это позорным делом и меня этому учила. А когда я в первом классе целый год стоял в углу за то, что, стоя в углу, носом поворачивался к классу а не в угол смотрел. И также, в начале урока мне говорили – Родионов иди в угол – она меня не ругала, никуда не жаловалась, правда учился я хорошо. А просто в конце года перевела в другую школу со словами – Нельзя окончить школу, стоя в углу.

Она очень тепло отзывалась о своем детдоме, называла его еврейским, так как в нем и учителя и воспитанники и воспитатели были в основном еврейской национальности, эвакуированные из блокадного Ленинграда. Воспитатели и учителя очень хорошо, творчески относились к своей работе. Детей по настоящему учили и не только школьным предметам, но и рисованию, пению, вышиванию, музыке и многому другому, о чем Людмила Михайловна с теплотой вспоминала. Дома ее бы мама в силу постоянной борьбой за жизнь –- был голод, по утрам люди мертвые от голода на улицах лежали –- не смогла бы ее всему этому научить. А то, что обучали их хорошо и с любовью это у мамы сомнения не вызывало. Был у них прекрасный драмкружок. Мама вспоминала как она на городском конкурс заняла первое место за чтение стихов и получила в качестве приза прекрасную белую блузку, наверное, американскую, и она ей очень нравилась. Такой она ни на ком не видела. Но самое ценное было в том, что в детском доме их кормили три раза в день. Правда, за ужином надо было туда идти, а ходить надо было много – в один конец два километра с гаком. Итого – утром четыре (в школу) и вечером четыре(на ужин), итого больше восьми километров в день, да еще при постоянном чувстве голода. Несмотря на трудности военного времени, Блохина Людмила Михайловна хорошо училась.

Она рассказывала²⁾, что во время войны постоянно были авианалёты. И очень часто слышалось: «Внимание! Воздушная тревога!» и серены «УУ–уу–уу!». Приходилось бросать всё и бежать в ближайшее бомбоубежище. Однажды фугасный снаряд попал в дом, рядом с которым она проходила – ей повезло, а дом сгорел дотла.

У нее было много подруг и друзей с военного и после военного времени: из детдома, из школы, соседи по дому, подруги и друзья и из института, из общежития. Время было тяжелое и дружба помогала им выжить и эти друзья не потерялись, а дружба у них продолжалась всю жизнь. Говорят женской дружбы не бывает у Блохиной Людмилы Михайловны и ее подруг, и тех кто был с ними знаком, таких вопросов не возникало.

Отец ее, Семянов Михаил Яковлевич, пришел с войны весь израненный и после тяжелой контузии, ходил несколько лет на костылях. Но его дети имели льготы при поступлении в Ленинградские вузы и в предоставлении общежития. Поэтому мама сразу после школы поехала поступать в институт в Ленинград. Денег из дома мама никогда не получала – взять было негде. Рассчитывала только на себя. Блохина Людмила Михайловна всегда была энергичной, предприимчивой, коммуникабельной и в институте она была председателем комсомольской организации института, посещала театральную студию, участвовала в художественной самодеятельности и многое, многое другое.

У нее была легкая рука – что бы она ни начинала –- все у нее получалось, я думаю это следствие ее предприимчивости, целеустремленности знание жизни и хорошее образование. Как она говорила – везет тому, кто везет.

И она умела дружить. Причем дружбу она понимала как готовность помочь всем своим друзьям в любую трудную для них минуту и не только в том, что ее просят конкретно, но и еще свои идеи предложит и сделает все, чтобы человеку помочь. Не удивительно, что друзей у нее было множество. Но надо сказать, что люди все были достойные, хотя и не ординарные.

Во первых, все национальности и русские и евреи и татары и мордва и чуваши, грузины, армяне, азербайджанцы и др. Наверно потому, что мы живем в центре России и у нас не принято разделять людей по национальностям во всяком случае в нашей семье и окружении.

Во вторых, все слои общества и рабочие и крестьяне и интеллигенция и торговые работники – все. Кого среди них не было – это подлецов. Были среди друзей и милиционеры и воры и пьющие и не пьющие всякие, но все – хорошие люди, не важно как они деньги добывают, главное чтобы люди были хорошие и надежные. Время было послевоенное, кем быть часто решали обстоятельства, а не сам человек. Каким быть - это другое дело.

Блохина Людмила Михайловна была прекрасным организатором, все ее друзья помогали по жизни фактически друг другу, не осознавая и не договариваясь, и часто не зная друг друга. И в той жизни это помогало выжить, а потом друзей же не бросают, даже если они оступаются.

У мамы было прекрасное образование, знание и любовь к своей профессии – экономист. Она хотела, чтобы и я стал экономистом, но на меня не давила -– просто выписывала интересную литературу, например Экономическую газету –- толстенный еженедельник, который я с интересом и по несколько раз перечитывал от корки до корки. Но когда я пошел на мехмат, ни слова против не сказала, а только помогла, чем могла. Кстати оба моих сына имеют в, том числе, и экономическое образование –- наверное, это бабушкин пример сыграл решающую роль.

Как сказала мамина подруга –- известный ученый микробиолог, лауреат Государственной премии, Захарьевская Нина Сергеевна, и я с нею полностью согласен: если бы Людмила Михайловна была нашим премьер министром то в России жить бы было гораздо лучше.

Умница она была, каких мало - когда я учился в пятом классе, меня положили в городскую больницу по неверному диагнозу, и я там пролежал весь учебный год, а когда в середине мая меня выписали домой, мама занималась со мной математикой всего неделю. Причем она еще и работала при этом. Через неделю я пришел в школу и стал сдавать годовую контрольную – фактически экзамен. Я учительнице сказал, что математику выучил на пять, она мне не поверила, типа, люди за год не могут выучить с учителем, а ты … с мамой. Договорились, что если я любых десять задач без ошибок решу, то получу пять. А на нет и суда нет. И я решил. На следующий год я опять лежал в больнице. И опять сдал такой же экзамен на пять. Что я понял из этого:

1. математика простая наука – это полностью заслуга мамы она так понятно кратко и просто мне все рассказала, как ни в одном учебнике нет.
2. у нас в семье математические способности передаются с молоком матери – по наследству.
3. математика – это интересно. И во всем этом ее заслуга, ее педагогический талант.

Когда она объясняла мне, внуку³⁾ Михаилу, правила русского языка про «не» и «ни», то приводила интересный пример, фразу: «Мы ели всё то, что нам ни подавали». Тут – обязательно должна быть «ни», поскольку иначе получится фраза, что ели всё то, что на стол НЕ подавали, а такое невозможно.

Научила читать и считать меня тоже она – когда служила сторожем, то из палочек составляла буквы и цифры, а потом и меня просила составить. Чтобы заинтересовать – она говорила, что я так помогаю ей сводить баланс. Я видел, что баланс – дело серьёзное, ведь она занималась им довольно часто и просила, по возможности, не беспокоить. Как она ухитрялась совмещать работу сторожа и главного бухгалтера?

Ещё она привила мне любовь к чтению: учила со мной стихи Маршака и читала приключения Незнайки и другие интересные истории. Когда мне всё это понравилось, она сообщила, что не может так помногу читать вслух, её некогда, да и горло устаёт, но я могу почитать сам, а она поможет. Так и научила. Хотя, значительно позже, я просёк, что был и небольшой отрицательный момент: я научился читать слишком быстро и уже не обращал внимания на написание слов, читая сразу предложениями.

Ей очень нравилось стихотворение: «Мы с Тамарой ходим парой» Агния Барто. У неё сестра Тамара. Кстати, со стихами, правда с другими – связана одна история. Я временно, но долго (более полугода) жил у другой бабушки, пришлось перевестись в другую школу. И был какой-то праздник. Задали нам выучить стих о войне. А я забыл. И вспомнил только накануне праздника, перед сном. В принципе, проблемой это не было – я учил стихи очень быстро, благодаря занятиям бабуси Люси⁴⁾ со мной с раннего возраста, но оказалось, что в доме не было ни одного стихотворения, а библиотека уже была закрыта – поздно уже было, почти ночь. Я был маленький, очень переживал, что опозорюсь на весь класс – не найти стихи про войну это же нужно было умудриться в то время. Хотя Интернета ещё не было и в помине, как и персональных компьютеров, но книжки и стихи про войну – не были редкостью, а библиотеки встречались везде. Переживал я очень, даже стал вспоминать одно из любимых детских стихотворений ("Рассказ танкиста" А.Твардовский), но слова на ум не приходили, много лет прошло, так и уснул. А когда проснулся – сразу же на ум пришла первая строчка, а потом и всё стихотворение. Продиктовал его маме, под запись, а потом ещё раз повторил. Специально потом сравнивал с оригиналом – разницы почти не было, так пару слов заменил синонимами без потери слога. Вот так вот бабушка учила меня учить стихи, что бы их потом долго помнить.

Кстати, про то время. Когда меня⁵⁾ выписывали из роддома, меня и других мальчишек нянечка распеленала и положила под открытую форточку или окно, и после все мы, приехав домой, заболели воспалением легких. Родился то я 19 декабря – в крещение. И это она проделывала неоднократно. Ее судили и приговорили к шести годам. Была она из Прибалтики и ненавидела русских. Делала она это для того, что бы в России было меньше солдат (по ее словам на суде). А я потом еле выжил. Мама меня до трех лет грудью кормила, чтобы улучшить мой иммунитет, а заодно кормила и моего младшего двоюрного брата Юру Суханова, который был младше меня на два года. Потом мои рубцы на легких дали шумы при дыхании, а врачи приняли их за шумы в сердце и держали меня по этому ошибочному диагнозу в больнице два года.

Мое скептическое отношение к врачам сыграло однажды хорошую службу. Я привез в ту же городскую больницу моего старшего сына Михаила на скорой помощи с высокой температурой ночью. Был он тогда учеником начальной школы. Поставили диагноз – воспаление легких и … прободная язва желудка. Я конечно знал, что при воспалении легких бывают боли в области желудка, это классика. Да и прободная язва за один вечер не образуется. Я отказался делать ребенку срочную операцию. Хотя и пожилой врач хирург уговаривал меня разрешить ее сделать срочно ночью, а то сын до утра не доживет. Он говорил – неужели мне хочется ночью два часа операцию делать но - надо. Сын был в критическом состоянии и после операции тяжелое воспаление легких мог не перенести. Я отказался и подписал расписку, а сын долго болел воспалением легких, а желудок у него был здоров. Я считаю, что здесь сыграло мамино воспитание – думай своим умом.

А ещё ей неоднократно говорили⁶⁾, что у неё рак и некоторые другие болезни и угрожали, что жить ей осталось немного, если она срочно не будет делать операции, но и после этого долго не проживёт. Как потом выяснялось, все эти диагнозы были ошибочны, прожила она после таких «предупреждений» очень долго, да и «симптомы» все постепенно прошли.

Блохина Людмила Михайловна никогда и никого за себя не боялась, конечно, она боялась за детей за родителей и вообще была адекватным человеком, а в жизни так много страшного. Но показать свой страх, то, что она кого то боится, она себе не позволила ни разу. А ситуации бывали всякие. И с бандитами и с убийцами приходилось конфликтовать, но никто из них и подумать не мог, что она испугается и ее можно взять на испуг. Надежный она была партнер – не испугается и не сбежит, не бросит и не только меня, ее сына, а любого своего партнера, хотя и может отступить с достоинством. Мы с Блохиной Людмилой Михайловной работали в бизнесе с 1987 года, с 1991 г на бирже и многое другое. Так что случаев хватало. Россия девяностых – всем было тяжело.

Блохина Людмила Михайловна много сил отдавала своей семье. Во многом мотивация ее поступков – выживание в условиях голода во время войны, дефицита в после военное время и создания минимальных условий для развития и обучения детей и внуков в стесненных материальных условиях, нормальное медицинское обслуживание родителей и так далее.

То есть, живя в жесточайших условиях недостатка жизненно важных ресурсов, она в первую очередь решала вопрос выживания и развития семьи. А это было в те времена трудная и многоплановая задача. Когда ее отец, Семянов Михаил Яковлевич, серьезно заболел астмой, она поменяла их квартиру на комнату в нашем доме и делала все, чтобы облегчить его состояние. Много сил отдана детям – двум мальчикам с очень непростыми характерами, которые достаточно талантливы и, следовательно, для своего развития не приемлют ни грубого давления ни принуждения, а требуют внимательного партнерства и совместного анализа жизненных вопросов, у них возникающих, дружбы и ненавязчивой помощи и поддержки.

Например, в семье меня никогда не ругали, не били и не унижали, а поводов, поверьте, было не мало. Например, когда мне было 4-5 лет, я тайно взял у тетки отца, тети Тани, а она фактически была его матерью, а я был не родным сыном отца, а приемным – всю ее пенсию и спрятал в укромном месте. Сказать украл – нельзя – мал, но все же что-то очень не хорошее. Меня не ругали, а постарались обсудить и обьяснить мне мой поступок. А когда где то через месяц я взял в детском саде палку из штакетника, вырезал из нее меч – меня заставили и убедили его публично вернуть и сказать слова извинений. Меня не ругали, не кричали, но по дружески объяснили мой поступок. Больше в жизни я чужого не брал. Да и запомнил этот урок на всю жизнь.

Дети ее получили хорошее образование – я кандидат наук, доцент преподаватель университета, предприниматель; брат два срока был помощником депутата Государственной Думы Юшенкова Сергея Николаевича. Пользовался в партии и среди депутатов комитета обороны не малым авторитетом. От партии СПС – он планировался к выборам в 1999 году в депутаты Госдумы и деньги на избирательную компанию уже были перечислены ему на счет – миллион рублей – но не судьба. Сейчас он успешный предприниматель. И заслуга в наших успешных делах –- забота о нас нашей мамы Блохиной Людмилы Михайловны.

Про здоровье. Здоровье у Блохиной Людмилы Михайловны было не важное – сказывалось голодное военное время – так она считала сама. У нее были диагностированы и язва желудка и панкриотит и камни в желочном пузыре и многое другое. Не раз и в разное время разными врачами ей ставили диагноз – рак. Рак желудка, молочных желез ( обоих ) и еще рак чего то. Но Людмила Михайловна не сдавалась, была неизменно энергична и недоверчива к своим смертельным диагнозам и в конце концов оказалась права – после 90-х годов здоровье ее улучшилось, как она считала, или из за лечебной воды в нашем загородном доме в селе Контаурове или из-за помощи народного целителя – бабы Кати из деревни рядом с селом Татарское Дальнеконстантиновского района Нижегородской области -— царство ей небесное и вечная память, которая поставила ее на ноги, диагностировав и вылечив Блохину Людмилу Михайловну от деформации копчика. Скорее всего сыграли свою роль оба фактора.

А дело было так. Блохина Людмила Михайловна долго болела. У нее были боли в области поясницы, которые со временем только возрастали, не смотря на всякие формы лечения. В течение года боли усилились до того, что она легла в областную больницу, в отдел травматологии, но боли только усилились, не смотря на лечение. Дошло дело до костылей, без них она уже не могла перемещаться.

В это время на нашей кафедре термеха в ГИСИ преподаватель Шибаева Лидия Александровна рассказывала про свою подругу: у нее сын имел родовую травму и поэтому голову держал не прямо, а повернув ее на 90 градусов в сторону, а прямо держать не мог, и было ему уже 36 лет. С такой болезнью он жил, окончил вуз, женился, родил двоих детей. Головой он вертеть не мог, так на бок и держал. И вот случайно приехал с кем то к бабе Кате сопровождать и лечить знакомого. Баба Катя увидела его и не слова не говоря, подошла с начала к нему, взялась за его голову потянула к верху и резко поставила на место. И о чудо!!! Голова встала на место без боли и каких либо проблем. Он потом неделю плакал, что и женился - то он не на той, которую любил, а на той, которая согласилась встречаться с ним, с уродом, и дети от другой были бы лучше. А через неделю – беда голова встала на прежнее место. Помчался к бабе Кате. Она поставила ему голову на место и говорит – нечего за каждой бабой головой крутить. Голова то привыкла к своему кривому положению за тридцать лет, надо быть осторожнее, всем туловищем за девушками надо поворачиваться, а шеей не крутить.

Тут я у Шибаевой Лидии Александровны адресочек взял, маму из больницы отпросил, костыли взяли и зимой в пургу поехали в село Крутой Майдан километров 110 от города в сильную пургу и бездорожье. С нами был и отец Блохин Юрий Федорович. Чудом добрались. Баба Катя удалилась с мамой на пять минут, выходят и говорит маме – обувайся, что разутая сидишь. Мама мне – подай валенки, да помоги одеть. А баба Катя – сама, сама одевай, ты уже здорова. Мы никто не поверили. С великими предосторожностями мама нагнулась, подняла ногу – и ничего, никакой боли. Так у нее спина больше никогда и не болела. А баба Катя говорит – они твою маму не правильно лечили, растяжение позвоночника ей делали, а ты сначала позвоночник вправь, а потом растягивай. И на кулачках показывает – два кулачка вместе со здвигом показывает и говорит – вот ты специалист по сопромату скажи, если мы будем их растягивать, то край врежется и вместо улучшения будет только хуже. Откуда она сопромат знала? Всю жизнь в деревне в телятнике работала. Она говорила потом, что телята по оврагам бегают, травмируются. И что делать? Их не лечили, а резали. А ей жалко, вот на телятах и научилась мануальной терапии, а потом не только колхозный скот к ней стали приводить, а потом и люди потянулись. А как не помочь – жалко же. А потом со всей России потянулись…

Она и мне помогла в тот раз, головокружение после травмы шеи вылечила, дернув вверх за голову. Это она называла поднять голову. И опущение желудка диагностировала и ликвидировала, положив меня на пол и потянув в верх мой живот, ухватив его сразу двумя руками. Синяки потом недели две не проходили. Много мне потом она рассказывала о способах и приемах лечения, выражая сожаление, что ее дети не хотят этим заниматься. Нет пророка в своем отечестве. А я эти приемы потом неоднократно применял для лечения себя и своих родных и знакомых (боли в мышцах, суставах, боли при растяжениях боли в позвоночнике и многое другое). И всегда успешно и очень эффективно.

Ну, приехали мы потом домой, поехали в больницу, рассказали все там как дело было. Реакция у врачей была такая – попросили арендовать автобус ПАЗик и все вместе поехали к бабе Кате лечиться. Оказалось, что боли в позвоночнике у хирургов – профессиональное заболевание, так как они часами проводят операции в наклонку, а вылечить себя – друг другу не доверяют. Ну, поехали мы к бабе Кате, целый автобус набрался –- все отделение травматологии областной больницы имени Семашко. Приехали, объяснил я бабе Кате кто приехал. Как начала она их матом ругать и гнать, и при этом говорит -– знаешь, сколько они людей загубили, сволочи? Потом все отделение втихаря у нее лечилось инкогнито, по одному. Баба Катя – гений земли Русской. Сколько ты людей спасла. Царство тебе небесное и вечная память.

Я думаю, что такие как Блохина Людмила Михайловна во время революции полками командовали и героями считались. То время, в котором она жила, не поставила перед ней такой задачи, но она бы справилась.

Мама, мы тобой гордимся, мы тебя любим. Царство тебе небесное, вечная тебе память и любовь.